| МиГ-29 с ракетами Р-27 и Р-73. |
Как известно, МиГ-29 не участвовал в
реальных боевых действиях*, но его возможности
для реализации главного предназначения —
завоевания господства в воздухе ни у кого не
вызывают сомнений. Правда при этом многие
зарубежные эксперты замечают, что бесспорные
преимущества наш истребитель имеет лишь в
ближнем маневренном бою. Опыт же локальных войн и
миротворческих операций свидетельствует о том,
что в случае боевого соприкосновения ему
придется встретиться с противником и в дальнем
воздушном бою.
Чтобы исследовать возможности МиГ-29 в
дальнем бою в Государственном
научно-исследовательском институте авиационных
систем (ГосНИИАС) были проведены специальные
исследования. Их результаты убедительно
свидетельствуют, что наш истребитель готов на
равных вести, как ближний, так и дальний бой с
любым из находящихся на вооружении зарубежных
ВВС боевым самолетом.
Институт располагает уникальным
полунатурным моделирующим комплексом, состоящим
из действующей кабины истребителя,
электронно-вычислительных машин,
"записывающих" полет, средств объективного
контроля, представляющих данные для анализа. В
ЭВМ заведены характеристики МиГ-29, разрешенные
дальности и ракурсы стрельбы (пуска), допустимые
перегрузки, режимы сваливания и т. п. А также
данные о боекомплекте, заправке топливом, работе
двигателей.
"Противник" (по усмотрению
руководителя он может быть сильнее, слабее или
равноценным) находится в своей кабине и
совершенно независим в выборе тактики и средств
ведения боя. В нашем случае выбран тип самолета
со схожими с МиГ-29 боевыми качествами.
Задание — типовое, на выполнение
которого истребители всего мира тратят большую
часть своего ресурса: прикрытие войск (объектов)
в тактической зоне.
Готовность N1- занимаем место в кабине
МиГ-29. Боевая задача — не пропустить противника
через рубеж ввода в бой, расположение которого
устанавливается командованием заранее (во всех
конфликтах больших и малых). Для выполнения
данной задачи у нас есть скорость, маневр и огонь
— пушка, две ракеты средней и две ракеты малой
дальности, а также приемлемый уровень пилотажной
и тактической подготовки исследователя.
Получив сведения о "противнике",
подходящем к рубежу подъема, с командного пункта
получаем указание на взлет. Набираем заданную
высоту, берем курс на сближение. С КП поступает
осведомительная информация о "противнике",
которого пока еще нет в секторе обзора бортовой
РЛС. Вырабатывается решение на бой. Оно зависит
от удаления от рубежа ввода — нашего и
"противника". Так как ранний выход на рубеж
оставляет резерв времени на обходный маневр, а
даже незначительное опоздание обрекает на
скоротечную атаку в лоб.
…Мы оказались с "противником" в
дуэльной ситуации без опоздания. И у него, и у нас
только одно решение: вступить в дальний ракетный
бой. МиГ-29 имеет полный потенциал для его ведения:
бортовую (избирательную и чувствительную РЛС),
высокие разгонные характеристики, мощные ракеты
с РЛ-наведением.
"Противник" тоже настроился на
атаку. Так как по условиям задания он равноценен,
это значит, что исход встречного боя будет
зависеть только от мастерства летчика.
Мы нашли более искусный прием —
фирменный, отработанный в ходе напряженных
тренировок. Средства объективного контроля
подтвердили прямое попадание на встречном курсе.
Эксперимент продолжается.
"Противник", проанализировав запись
проигранного боя, вскрыл роковую ошибку и сделал
выводы на будущий боевой полет в
"полунатуре". В повторной ситуации на рубеже
ввода в бой он поставил помехи, затруднившие
захват и сопровождение (что неоднократно
случалось на Ближнем Востоке). В результате,
бортовая система МиГ-29 не дала разрешения на пуск
"дальних" ракет. Мы стали перед
альтернативой: или продолжать обмен ударами, или
вступать в ближний маневренный бой. В первом
варианте все начинается сначала — с этапа поиска
(так как радиолокационный контакт с противником
потерян). При реализации второго варианта МиГ-29
попадает в свою стихию — ближний бой, но уже
"возит" мертвым грузом часть своих
поражающих возможностей: условия для применения
"дальних" ракет основной убойной силы
усложняются до предела.
После детального анализа результатов
"боевых вылетов" на "наземном" МиГ-29
можно сделать следующие выводы.
Первый: девиз "его стихия ближний
бой" несколько снижает достоинства МиГ-29 как
современного истребителя, в котором в равной
степени заложены возможности дальнего и
ближнего боя.
Второй: вероятность возникновения
дальнего боя не зависит от масштаба конфликта,
величины занимаемого им пространства и его
насыщенности "авиацией".
Третий: во всех конфликтах, где не мог
еще возникнуть дальний бой (вследствие слабостей
оружия) из общего числа сбитых самолетов три
четверти было поражено в первой атаке. Взаимное
маневрирование со сменой мест, часто ничейное,
приходится всего на четверть результативных
боев.
Наконец, летчик-истребитель должен в
равной степени готовиться к ведению как
ближнего, так и дальнего боя. И если ближний бой
уже достаточно изучен и освоен, то дальний пока
не имеет даже стройной теории. Накопленный
небогатый опыт МиГ-23 и МиГ-25 остался
невостребованным.
Несколько отдельно может стоять
обращение авторов, прошедших школу локальных
войн, к заинтересованным военным лицам и
организациям: в обстановке жесткой экономии,
резкого подорожания каждого часа реального
полета на боевом самолете повышается роль
полунатурных сследований. Поэтому не должен
прекращать существование моделирующий комплекс.
Возможности его действительно чрезвычайно
высокие.
_________________
* — Хочу напомнить, что статья писалась в
начале 1997 г. — Д.С.
Фотография из журнала
World Air Power Vol.36 Spring 1999.